Зачем крупные корпорации копят триллионы наличных?
Illustration by Andrew Rae
Живет финансовая загадка, разгадать тот или другой пробуют почти все и теснее достаточно издавна. Денежные специалисты нередко давать имя ее головоломкой либо финоменом. Смысл этого феномена в надлежащем: южноамериканские компании совокупно владеют 1.9 трлн баксов наличными, никак не применяя эти средства. Это положение вещей не обладает исторических аналогов. Южноамериканские компании постоянно имелись заемщиками, а не держателями средств, потому проанализировать начальную информацию и сопоставить текущую ситуацию с подобными периодами в прошедшем нереально, этаких предоставленных нетрудно не живет. Но живет немного догадок, поясняющих причину появившейся моды на наличные. Ответы на вопросец зачем корпорациям триллионы баксов?) вы отыщите ниже, в статье-переводе The New York Times Magazine, приготовленной именно для корпоративного блога компании, занимающейся обработкой платежей в вебе, PayOnline.
Сама мысль о том, что компании будут держать у себя экую крупную количество свойской прибыли, будто абсурдной по экономическим сужденьям, необыкновенно на данный момент, иной раз облигации казначейства, в тот или другой они держат эти средства, доставляют в итоге 2% прибыли. Еще выгоднее имелось бы вложить их во что-или второе продукты, сервисы либо приобретение вторых компаний. Это позволило бы превысить минимальную по корпоративным понятиям рентабельность в 2 цента с бакса. Тем более, они предпочитают беречь эти средства.
Illustration by Andrew Rae
Есть финансовая загадка, разгадать тот или иной пробуют почти все и теснее достаточно издавна. Денежные специалисты нередко именуют ее головоломкой либо финоменом. Смысл этого феномена в должно: южноамериканские компании совокупно владеют 1.9 трлн баксов наличными, никак не употребляя эти средства. Это положение вещей не располагает исторических аналогов. Южноамериканские компании постоянно имелись заемщиками, а не держателями средств, потому проанализировать начальную информацию и сопоставить текущую ситуацию с подобными периодами в прошедшем невыносимо, эких принесенных нетрудно не есть. Но есть немножко догадок, изъясняющих причину появившейся моды на наличные. Ответы на вопросец зачем корпорациям триллионы баксов?) вы отыщете ниже, в статье-переводе The New York Times Magazine, приготовленной именно для корпоративного блога компании, занимающейся обработкой платежей в вебе, PayOnline.
Сама мысль о том, что компании будут держать у себя экую крупную количество собственной прибыли, будто абсурдной по экономическим уразуменьям, необычно на данный момент, иногда облигации казначейства, в тот или другой они держат эти средства, доставляют итого 2% прибыли. Еще выгоднее водилось бы вложить их во что-или второе продукты, сервисы либо приобретение вторых компаний. Это позволило бы превысить минимальную по корпоративным понятиям рентабельность в 2 цента с бакса. Тем более, они предпочитают беречь эти средства.
Арестуем, к образцу, . Его новенькая материнская компания, Alphabet, заслуживает около 500 миллиардов баксов. Она обладает суммой 80 миллиардов баксов, тот или иной держит на банковских счетах либо в вторых короткосрочных вложениях. Потому, приобретая 1 акцию Alphabet, тот или другой не так давно торговалась на степени приблизительно 700$, вы практически зарабатываете в свойское распоряжение 100$ наличными. С подмогой этих 80 миллиардов баксов мог бы покупать Uber и его индийского соперника Ola, а оставшиеся средства истратить на Palantir, стартап, действующий в области анализа и представления принесенных. Либо же с подмогой этих средств мог бы просто купить Goldman Sachs либо American Express, либо практически сто% долю в MasterCard. Иной вариант покупка Costco либо eBay либо 25% части в . В совместном, владеет цельными потенциалами для того, чтоб вложить эти средства и в итоге заработать еще главным образом, чем нетрудно 2 цента с бакса.
Судя по цельному, начало данной для нас странной моды компаний на накопительство довелось на начало 2000 годов. В качестве самого броского образца можнож привести General Motors, тот или другой держит наличные средства на сумму в практически половину собственной стоимости. Apple держит главным образом трети собственной стоимости. Разумеется, смириться с таковым положением вещей может не каждый: если б компании заместо того, чтоб накапливать средства сходственным образом, пустили их в процесс, мы бы сразу узрели резкий экономический рост, а вкупе с ним наверное и рост числа высокооплачиваемых рабочих площадей. В 90-x, иногда компании хранили еще наименьшую количество собственной прибыли, они строили новейшие фабрики и заслуживали новейшие дома. Частично конкретно из-за данной для нас повадки пускать средства в процесс эти годы оказались периодом самого басистого степени безработицы и ощутимого экономического роста. Примечательно также, что эта нужная модель поведения компаний сориентировала правительству смонтировать экую крупную сумму налоговых сборов, что оно в первый раз за ругательные 160 лет приблизилось к выплате целых близких долгов.
В чем все-таки причина экого поведения? Численность статей на данную тему в экономических журнальчиках не перечесть. Любая дает свою теорию о том, зачем компании перебежали от заимствования средств к их сбережению. Некие приводят полностью прозаичные предпосылки: так же как и люди, компании желают обладать средства на экстренный вариант либо остаться на плаву в дурные экономические периоды, а прошедшее десятилетие не водилось безмятежным из-за увеличения рисков. Не считая того, компании встали уделять еще главным образом интереса так именуемой оптимизации налогов, тот или иной все другие именуют избежанием налогов. Грызть самое большее обстоятельств, по тот или другой удержание средств и тщательное их распределение посреди дочерних компаний, необычно иностранных, приходит хорошим способом убавления суммы оплачиваемых налогов.
Иная причина удержания средств связана с непрерывно нарастающей конкурентнстью за получение наилучших кадров и покупку многообещающих компаний. Необычно это актуально для компаний сферы больших технологий и лекарственной отрасли. Иногда либо Apple вступают в переговоры о покупке наиболее маленьких компаний, они могут отпугнуть вторых соперников, ведь ругательные разумеют, что вступают в неравную схватку с владельцами фактически нескончаемых ресурсов. Выходит достаточно странноватая ситуация, иногда удержание средств подсобляет компаниям сберечь еще большее их численность благодаря способности оплатить младше за поглощение в соглашениях неименья конкуренции. , к слову, приобретает по одной компании в недельку, тогда как Apple, невзирая на наименее постоянный нрав близких приобретений, в целом не отстает от свойского соперника.
Но даже ежели вас улаживают эти разъяснения, загадка все одинаково остается неразгаданной. Компании вроде либо GM удерживают очень самое большее наличности. Так много, что даже резервный фонд, налоговая оптимизация и отпугивание соперников вкупе забранные не могут водиться извиненьем. Доктор института Джорджтауна, Ли Пинковитц разговаривает, что экономисты, признающие неоднозначность этого вопросца, разделились на два различных лагеря.
Представители главного лагеря веруют, что большой запас наличных средств говорит о наличии в компании суровых заморочек. Вероятно также, что подевала идут нехорошо у цельной отрасли, так, что ее представителям нетрудно не во что инвестировать. Быть может, процесс в том, что топ-менеджеры занимаются родными темными процессами и накапливают этакие заначки для заслуги собственных цельнее. К примеру, они желают скрыть последствия ошибочно принятых выводов ради сохранения близких постов. В данном варианте они могут пользоваться валютным запасом, на пора сделав компанию наиболее доходной.
Иллюстрация Andrew Rae
Представители второго лагеря выражают колебание в том, что беглый рынок способен сделать способности, тот или иной дозволяли бы управленцам держать этакие великие суммы наличных средств в собственных целях.
Вкупе со близким сотрудником Роаном Уильямсоном Пинковитз сделал оценочную модель, тот или другой дозволила проанализировать реакцию инвесторов на различные степени наличных сбережений у компаний. Анализу подверглись предоставленные 12888-ми обнаруженных акционерных компаний из 43 отраслей за период с 1965 по 2014 год. Модель указывает, в какую стоимость инвесторы расценивают 1 бакс, вложенный в ту либо иную компанию.
Приобретенные им предоставленные демонстрируют, что обе теории обладают под собой основания. Для неких отраслей скопление наличных средств разумеется коррелирует с негативными плодами. Для издательского бизнеса и промышленности веселий пробы накапливания доп валютных запасов приводят к тому, что эти средства утрачивают близкую ценность в очах инвесторов, падая в стоимости до 40 центов за бакс. В оборонной и угольной индустриях подевала обстоят веско ужаснее: ценность один-одинехонек вложенного бакса падает гуще нуля. Вероятно, это значит, что руководители компании в этих отраслях пробуют сделать подушечку сохранности себе либо близких компаний, так как рынок, разумеется, плохо реагирует на их жажда накапливать валютную массу.
Но в случае с вторыми отраслями стоимость каждого вложенного бакса в итоге растет. Для лекарственных компаний ценность один-одинехонек бакса эких сбережений растет до 1.50$. Для компаний-разрабов ПО этот показатель оказывается еще выше 2$. Этакое отношение инвесторов значит, что они доверяют руководителям компаний этих отраслей, таковым как Ларри Пейдж, возглавляющий Alphabet. Практически инвесторы считают, что управление эких компании может пользоваться капиталом даже превосходнее, чем они сами. Поверхностное исследование отраслей 2-ой группы, куда в числе иных входят авто компании и изготовители мед оборудования, указывает, что численность компаний, накапливающих главным образом итого средств, наглядно коррелирует с их принадлежностью сиим отраслям. Полностью вероятно, что приличная количество упомянутой выше суммы в 1.9 трлн баксов принадлежит конкретно корпорациям, накопившим их, чтоб таковым образом приобретать вознаграждение от базара ценных бумаг.
В итоге остается только лишь один-одинешенек вопросец: Для чего компании это сооружают? Ответ, вероятно, кроется в том, что и руководители и инвесторы веруют, что в их отраслях грядут великие смены, но что за смены это будут, никто не знает наверное. В протяжении итого XX века, по мере того, как население земли переходило от движимой лошадьми и солнцем аграрной к электрифицированной и моторизированной индустриальной, а ниже и к кремниевой информационной экономикам, делалось понятно, что инвестирование в инновации подсобляло расти и развиваться большинству компаний, тот или иной сиим занимались. Идет речь о больших вложениях в приобретение домов, оборудования и компьютерных технологий. Сегодняшний день, тем более, ценность компаний растет быстрее за счет новейших идей и методов взаимодействия. Идеи возникают и распространяются еще скорее, чем ранее. Оценить их стоимость при всем этом делаться труднее. В качестве броского образца данной для нас тенденции можнож привести кризис доткомов, случившийся в том числе из-за неспособности компаний отдать правильную оценку стоимости веб-базара.
Конечно, генеральные экономические вопросцы нашего периода звучат до боли просто: Неуж-то подходящие поры прошли? Неуж-то нас ожидает рост разрыва меж богатым меньшинством и наименее богатым большинством?) Валютная головоломка приносит нам маленькой повод для оптимизма. Если б руководители компаний и их инвесторы вправду считали, что будущность будет неясным, а инноваторский и экономический рост неумолимо замедляется, у их водилось бы не много обстоятельств держать у себя столько средств. По сути это накапливание быть может признаком того, что последующие инноваторские преображенья теснее не за горами. И ежели это и вправду так, то скоро нас целых ожидают отличные новинки.